Иван Филиппович Титов Тихая радость Биография
галереи:Живопись
архив:Персональная выставка Ивана Филипповича Титова
|
«Мимо сфинксов на набережной Невы, мимо статуй греческой богини Флоры и героя античной мифологии Геракла (об этом я уж позднее узнал) под торжественный портик колонн Академии Художеств, я пришел в бушлате, бескозырке, с небольшой папкой рисунков – это все, что у меня было за душой, а в душе – бури и страсти…» И. Титов. Из автобиографии.
Сегодня, понятия «реализм», и не дай Бог, «соц. реализм», вызывают противоположные реакции – либо скуку, либо восторг с оттенком «забугорного» любопытства. Скуку - у тех, кто еще не забыл нарочито-точеные профили вымышленных героев труда, мосластых тружениц полей с обязательным пудовым снопом пшеницы в руках, и стилизованных воинов в шлемах, касках и фуражках.
Восторг с оттенком стеба – у вальяжных «космополитов», воспринимающих описанное выше, как некий китч, символизирующий ушедшую «эпоху Советов».
Удивительно, но искаженная действительность уже забываемого времени востребована по сей день, и модные «вечные мальчики» в дорогих кашне, успешно эксплуатируют и успешно продают на Западе работы в стиле «прощай немытый СССР», работы, где и небо слишком голубое, и знамена слишком красные, и люди слишком мускулистые. Приятно высмеивать упавшего великана, еще приятней зарабатывать на бесстыдной демонстрации того, что уже совсем не опасно. Горделиво пнуть убитого слона и сделать фото на память - как мило, как это тешит самолюбие.
Есть и совсем уж запредельные проявления «реализма», когда издеваются не над вымышленными героями вчерашних дней, а посягают не меньше, не больше - на Вечность. Но, это уже из области психиатрии, поэтому…
Поэтому листая каталог работ Ивана Титова издательства «Советский художник», удивительным образом, возникает ощущение не оглядывания назад, а заглядывания в будущее. И греет сердце и душу настоящий «реализм», где шлюпки покоятся у причалов разных морей. Наблюдая за размеренным движением волн, не возникает мысли о том, что пройдет немного лет, и все это станет далеким, враждебным, и будет сопряжено с бесконечным выяснением межгосударственных отношений. Просто моря, просто паруса, и просто – тихий покой.
Тревожный «Прибой у гурзуфских скал» 1957 года, не предвещает бури. Солнечное величие Генуэзской крепости в 1963-ем, манит какой-то непоколебимой уверенностью в том, что солнечно будет всегда.
Художественная реалистичность Ивана Титова сродни хорошему документальному кино, хорошему, значит настоящему, без прикрас. Жизнь такова, какова она в действительности.
Живопись, отражающая тающее время, но не дающая забыть. Живопись, дарящая волшебную возможность раскрутить время назад, чтобы внимательней вглядеться в глаза абхазского мальчика в красном башлыке. Мальчика, во взгляде которого столько достоинства и мудрости, что хочется спросить: «Ты знаешь, что будет дальше? Откуда?!», и не получив ответа сглотнуть ком подступающий к горлу, вспоминая недавние рассказы друзей о следах войны, которая никогда не кончается, а только затихает на время.
Реализм, отвлекаясь от всяких противных «измов», это, прежде всего – реальность. Для каждого своя. Но, скажите, кто откажется от тихой радости бытия добровольно? Неужели натюрморт, само название которого «Цветы и цитрусы», настраивает на сентиментальный лад, вызывает непроизвольное желание дотронуться до синего лепестка, почувствовать горьковатый запах апельсина, и поправить легкую занавеску… Неужели, это может оставить равнодушным?!
Зачем буйство кислотных красок, когда есть приглушенная красота, в которую надо, необходимо вглядываться? Необходимо для собственной души, для собственной памяти…Чтобы, никогда не видя, все же знать, какая она, весна в молдавском селе, и какие красивые волы возлежали когда-то на кишиневском базаре.
Возвращение в прошлое, совсем недалекое, это возвращение в сказку! Ах! Гурзуфские горы, цветущий багрянец! Во всем этом столько радости, обычной, человеческой, без пафоса и без прикрас, как в неопрятных пионах в чьем-то, давно исчезнувшем саду…
Этот покой настолько пронзительно светел, что непроизвольно зажмуриваются глаза, случайно натолкнувшись на зимнюю Плющиху 1944 года. И не просто вид улицы, а вид из окна квартиры художника. И кажется, что так никогда не было! Но, ведь было!
И были мальчики, которые, не имея ничего, кроме ветхого бушлатика и папки с собственными попытками творчества, очень хотели быть художниками! И еще радость, радость всегда была рядом с ними.
Иван Филиппович Титов олицетворение того, что называют «бескорыстным служением искусству».
И именно это служение, эта бескорыстность, не позволяют его цветам, поставленным в вазу в далеком 45-ом, завять по сей день. Они и сегодня благоухают. Правда.
Александра Панфилова. Москва 2007
|